Неточные совпадения
Набегавшись досыта, сидишь, бывало, за чайным столом, на своем высоком креслице; уже поздно, давно выпил свою
чашку молока с
сахаром, сон смыкает глаза, но не трогаешься с места, сидишь и слушаешь.
Княжна молча встала с кресла и первая вышла из гостиной. Все отправились вслед за ней в столовую. Казачок в ливрее с шумом отодвинул от стола обложенное подушками, также заветное, кресло, в которое опустилась княжна; Катя, разливавшая чай, первой ей подала
чашку с раскрашенным гербом. Старуха положила себе меду в
чашку (она находила, что пить чай с
сахаром и грешно и дорого, хотя сама не тратила копейки ни на что) и вдруг спросила хриплым голосом...
Самгин выпрямился на стуле, ожидая, что еще скажет она, а старуха, тяжело дыша, посапывая носом, долго наливала чай в
чашку, — руки ее дрожали, пальцы не сразу могли схватить кусок
сахара.
Все более неприятно было видеть ее руки, — поблескивая розоватым перламутром острых, заботливо начищенных ногтей, они неустанно и беспокойно хватали чайную ложку, щипцы для
сахара,
чашку, хрустели оранжевым шелком халата, ненужно оправляя его, щупали мочки красных ушей, растрепанные волосы на голове. И это настолько владело вниманием Самгина, что он не смотрел в лицо женщины.
— Что это за напасть такая? — говорил он, глядя, как Анисья подбирала куски
сахару, черепки
чашки, хлеб. — Где же барин?
— Вы сладко любите? — спросила она, готовясь класть
сахар в
чашку.
Марина принесла бутылку рому, лимон,
сахар, и жжёнка запылала. Свечи потушили, и синее пламя зловещим блеском озарило комнату. Марк изредка мешал ложкой ром; растопленный на двух вилках
сахар, шипя, капал в
чашку. Марк время от времени пробовал, готова ли жжёнка, и опять мешал ложкой.
В «отдыхальне» подали чай, на который просили обратить особенное внимание. Это толченый чай самого высокого сорта: он родился на одной горе, о которой подробно говорит Кемпфер. Часть этого чая идет собственно для употребления двора сиогуна и микадо, а часть, пониже сорт, для высших лиц. Его толкут в порошок, кладут в
чашку с кипятком — и чай готов. Чай превосходный, крепкий и ароматический, но нам он показался не совсем вкусен, потому что был без
сахара. Мы, однако ж, превознесли его до небес.
Вдруг из дверей явились, один за другим, двенадцать слуг, по числу гостей; каждый нес обеими руками
чашку с чаем, но без блюдечка. Подойдя к гостю, слуга ловко падал на колени, кланялся, ставил
чашку на пол, за неимением столов и никакой мебели в комнатах, вставал, кланялся и уходил. Ужасно неловко было тянуться со стула к полу в нашем платье. Я протягивал то одну, то другую руку и насилу достал. Чай отличный, как желтый китайский. Он густ, крепок и ароматен, только без
сахару.
Из маленьких синих
чашек, без ручек, пьют чай, но не прикусывает широкоплечий ямщик по крошечке
сахар, как у нас:
сахару нет и не употребляют его с чаем.
— Oui, oui, messieurs; deux fois l'equateur, messieurs! [Да, да, господа, два раза экватор, господа! (фр.)] Когда замечательный своей полярной стужей напиток окончен и вообще пить больше не надобно, Кетчер кричит, мешая огненное озеро в суповой
чашке, причем последние куски
сахара тают с шипением и плачем.
Кормили тетенек более чем скупо. Утром посылали наверх по
чашке холодного чаю без
сахара, с тоненьким ломтиком белого хлеба; за обедом им первым подавали кушанье, предоставляя правовыбирать самые худые куски. Помню, как робко они входили в столовую за четверть часа до обеда, чтобы не заставить ждать себя, и становились к окну. Когда появлялась матушка, они приближались к ней, но она почти всегда с беспощадною жестокостью отвечала им, говоря...
— Вообрази себе, — говорил мне некогда мой друг, — что кофе, налитый в твоей
чашке, и
сахар, распущенный в оном, лишали покоя тебе подобного человека, что они были причиною превосходящих его силы трудов, причиною его слез, стенаний, казни и поругания; дерзай, жестокосердой, усладить гортань твою. — Вид прещения, сопутствовавший сему изречению, поколебнул меня до внутренности. Рука моя задрожала, и кофе пролился.
В одиннадцать часов довольно ненастного зимнего дня, наступившего за бурною ночью, в которую Лиза так неожиданно появилась в Мереве, в бахаревской сельской конторе, на том самом месте, на котором ночью спал доктор Розанов, теперь весело кипел не совсем чистый самовар. Около самовара стояли четыре чайные
чашки, чайник с обделанным в олово носиком, молочный кубан с несколько замерзшим сверху настоем, бумажные сверточки чаю и
сахару и связка баранок. Далее еще что-то было завязано в салфетке.
Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку мешков, на полках, которые тянулись по стенам в два ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных
чашек, лаковых подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок с новыми пробками; в одном углу лежал громадный пуховик, или, лучше сказать, мешок с пухом; в другом — стояла большая новая кадушка, покрытая белым холстом; из любопытства я поднял холст и с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым
сахаром.
— Вы не брезгаете? — спросила она, накладывая ему
сахар в
чашку пальцами… а щипчики лежали тут же.
Я не отказался. Баба скоро внесла чай, то есть большущий чайник горячей воды, маленький чайник с обильно заваренным чаем, две большие каменные, грубо разрисованные
чашки, калач и целую глубокую тарелку колотого
сахару.
Разноцветов перекусил третью баранку, опрокинул
чашку, положил на дно крохотный огрызок
сахара и грузно снялся со скамейки.
Он молча и круто повернул ко мне, взял
чашку, выпил стоя и без
сахару, причем очень торопился и как-то особенно старался не глядеть на меня.
Докончивши аристократические воспоминания вместе с четвертой
чашкой чаю, она вдруг начала, громко опрокидывая
чашку (это был фальшивый сигнал) и положивши на донышко крошечный кусочек
сахару...
Она очень любезно с ним поздоровалась, осведомилась, хорошо ли он провел ночь, сама налила ему
чашку чаю, спросила даже, довольно ли
сахару, предложила ему папироску и раза два опять повторила, что удивляется, как она давно с ним не познакомилась.
Юра в продолжение одной секунды колеблется:
чашка кофе стоит три копейки, а с
сахаром пять… Но он чужд мелочности. Сегодня последний пайщик на его баркасе заработал не меньше десяти рублей. И он бросает пренебрежительно...
Сидела она откинувшись на спинку стула, помешивая ложкой чай в маленькой синей
чашке, куда насыпала кусков пять
сахара. Белая кофта раскрылась, показывая большую, добротную грудь в синих жилках, туго налитых кровью. Сборное лицо ее было сонно или задумчиво, губы по-детски распущены.
По случаю гостей поставили самовар. От чая пахло рыбой,
сахар был огрызанный и серый, по хлебу и посуде сновали тараканы; было противно пить, и разговор был противный — все о нужде да о болезнях. Но не успели выпить и по
чашке, как со двора донесся громкий, протяжный пьяный крик...
Окончив чай, он перекрестился, перевернул
чашку вверх дном, а оставшийся у него в руках крошечный кусочек
сахару бережливо положил обратно в засиженную мухами жестяную коробочку.
К чаю хозяева кликнули и Корнея. Он слез и сел на краю лавки. Ему подали
чашку и кусок
сахара.
Кузьма Васильевич бросил в
чашку кусок
сахару и выпил ее разом. Кофе ему показался очень крепким и горьким. Колибри глядела на него, улыбаясь и чуть-чуть расширяя ноздри над краем своей
чашки. Она тихонько опустила ее на стол.
— Нет, теперь. Теперь горячий, после холодный. — Она ухватила кофейник за ручку и, высоко приподняв его, стала лить в обе
чашки. Кофе падал тонкою, как бы перекрученною струей; Колибри положила голову на плечо и смотрела, как он лился. — Вот, клади
сахару… пей… и я буду!
А так как это произошло в то время, когда мы только отпили утренний чай и матушка перемывала в полоскательнице чайные
чашки, посередине которых стоял чайник со спитым чаем и с двумя кусочками
сахару, составлявшими «положенье» для няни и ключницы, то матушка велела отнести этот чай в птичную и сама поспешила туда же, а за нею, в общей суматохе, проникли туда и мы.
Он поместил ложечку над
чашкою Катерины Андреевны, положил в ложечку
сахар, обильно полил его ромом и зажег… Синее пламя, шипя, запрыгало по
сахару.
В первый раз она слышала эти слова: «порцию чаю». Им подали поднос с двумя чайниками,
чашками и пиленым
сахаром в бумажном пакетце. Через стол от них сидело двое мужчин, оба бритые.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув
чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек
сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтоб ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.